The Extraterrestrial Patrol. Внеземной патруль.
Если кто из простых людей Украины прислушается к себе подобному жителю Луганской Народной Республики, то услышит следующее: нам ничего не принадлежит. Нет ни "нашего" Крыма, ни "нашей" Украины нет, нет ни "нашего" Львова и Луганска, ни Тернополя с Мариуполем в числе "наших" нет. Это все не наше. Как минимум, с 1991 года. Не мы, простые люди, основывали эти и остальные прочие города, к примеру, Украины. Не мы нанимали архитекторов, чтобы планировать и отстраивать эти города. Нет наших имен и фамилий в числе названий городов и улиц Украины. Нет наших имен и фамилий в числе руководителей явных и закулисных этих городов, мегаполисов и прочих населенных пунктов. Ничего из этого нам не принадлежит и не будет принадлежать никогда. Вопрос в другом: кому будем принадлежать сами мы. А стадо овец и баранов за оградкой может сколько угодно блеять о том, что стойло испокон веков наше и что здесь блеяли еще давние-давние предки наши. И немногословным пастухам и их зубастым псам это будет только на руку: да, овцы, это испокон веков ваше стойло! Ой, город! Ой, страна! Тьфу-ты, а ну бегом на стрижку, бараны, а тебя, тебя и тебя - я попрошу остаться... А если кто-то возразит, к примеру, из местных жителей против подобной аллегории или метафоры, то я напомню, что так, как с 2014 года поступает Киев с Донбассом - поступают, как со скотом. Как со скотом, который,вдруг, отбился от стада и против которого устроили сафари и прочие познавательно-развлекательные мероприятия для молодых зарубежных хищников под прикрытием украинских "патриотов", "националистов", "бандеровцев" и прочих простолюдинов.
Они все обязаны были понимать и осознавать специфику менталитета жителей Донбасса! И невозможно было ставить бандеровцев и ветеранов УПА в один ряд с дончанами и ветеранами ВОВ. Но они решили поставить их в один ряд, причем, отдав предпочтение первым, а против вторых объявив войну. Короче, вам, простые люди, не принадлежит ни Тернополь с Винницей, ни Ужгород с Черкассами, ни Запорожье с Харьковом, ни Луганск с Донецком и так далее. Это все принадлежит кому-то другому, но точно не нам с вами, простолюдины. Просто непростые нас все это время жалели более или менее, но настало время, когда непростые таки озверели и начали нас откровенно обижать, притеснять, ущемлять и просто уничтожать. А тот из непростых, кто вступится, вдруг, за простых - подвергается моментальной атаке со стороны своих же непростых сородичей.
Август, 1994 год. Харьков, Сокольники. Курс Молодого бойца у первого курса всех факультетов Харьковского Военного Университета. Наш курс. Тренировка по химзащите. Одеваемся в ОЗК, тренируемся правильно упаковывать. Один курсант возится с общевойсковым защитным комплектом. К нему подходит такой же первокурсник и начинает притеснять. А возился с ОЗК паренек мирный такой, спокойный, простой, как три копейки. Да еще подстригся на лысо: и с не мужественными чертами лица с полными щеками - он, действительно, мог притягивать к себе "плохих" парней своим внешним видом рассеянного ботаника. Короче, увидев унижение одним первокурсником другого, я, тоже первокурсник, разумеется, выкрикнул, чтобы тот оставил "ботаника" в покое. Не прошло и минуты, как передо мной во весь рост возникли два "суворовца" с моего курса и стали мне в лицо сыпать обещаниями, что после Присяги и когда будем уже в составе курса жить в казарме, то они загнобят меня, мол, и что я, якобы, сгнию под ихним чутким руководством, потому что их, как выпускников Суворовского училища, непременно поставят командирами нашей группы инженеров-баллистиков и одного из ее отделений. Нет, я не испугался, конечно: мне было даже несколько смешно наблюдать за их лицами, когда изо рта звучат едва знакомые мне, 17-ти летнему пареньку, слова, а глаза их таки улыбаются. Понты, ребята, понимаете? Драться-то они не полезли. [ Ну, их действительно, поставили командиром группы и отделения. Но не на долго. Потому что парнями они оказались вовсе не такими плохими и крутыми, как им самим поначалу показалось. А один из них, Руслан, даже стал одним из двух моих друзей из группы. Их поменяли на других - на тех, кто умеет "гнобить" и "гноить". Командирам, даже над будущими инженерами-баллистиками, нужно иметь внутреннюю способность задрачивать личный состав.]
Там же, еще на КМБ. Пошли группой в наряд по столовой. Выпали после обеда на травке, отдыхаем. Один первокурсник говорит, что хорошо бы, вот, так почаще в наряд по столовке ходить. А я ему в резкой форме возражаю: мол, мы сюда военному искусству пришли учиться или тарелки после перловой каши мыть? Мой вопрос не понравился украино-язычному коллеге. На что и он уподобился двум предыдущим, только уже от души выпучив глаза и снова обещая меня загнобить и сгноить в нарядах и такое прочее. Короче, уже на КМБ я успел разосраться и с русскоязычными "крутыми", и с украиноязычными пацифист-пассионариями.
После того, как я отчислился по собственному желанию из ХВУ, я попал дослуживать в воинскую часть совсем неподалеку. Там я снова сразу же вошел в конфликт с "правящими кругами" дивизиона, где заправляли украиноязычные ребята. Меня снова обещали загнобить и сгноить. А вскоре к ним присоединился и даже один из офицеров - замполит - оскорбившийся моей специфической объяснительной запиской по поводу моих лазаний на высоту в ангаре, где во весь рост стоял учебный Командный Пункт для РВСН. Товарищ майор тоже обещал меня "сгноить" и превратить в "трухлявый пень". Жаль того майора, потому что офицерский состав и в ХВУ, и в УЦ ХВУ ко мне относился очень хорошо и уважительно. Просто у меня даже напарника не было такого же протестного. Я говорил уже, что те украинские офицеры, которых я видел и знал в 1994-1996 годах - никогда бы не пошли войной на мой Донбасс, как это сделали офицеры нынешней Украины. Кстати, об украиноязычных ребятах, с которыми я до самого дембеля был на ножах. Когда мы, бывшие курсанты, выходили через открытые ворота ВЧ, то те парни шли нам на встречу после работ. Обменялись фразами, а потом они сказали: "А со Свиридкиным мы обнимемся!" Я обнялся с каждым из них на прощание. Это были "Фима", "Малый", "Гусь", Огородник и "Саид". Знаете, мы были не врагами, а конкурентами. Просто я был один такой "странный". А остальные бывшие курсанты сидели по сторонам, не входя в конфликт с "правящими кругами". Я хочу сказать, кого уважают или боятся украиноязычные пассионарии: они боятся безбашенных русских. Запомните. Даже, если ты будешь один, но ты будешь специально идти на конфликт с группой лиц и вести себя относительно безрассудно по отношению к себе и к ним, если не будешь думать о том, что скажет начальство и не будешь бояться офицерской опалы, но будешь таки оставаться человеком и не против иногда выпить водки с врагом, потому что за тобой никто не стоит.
О чем я говорил? О городах? Да, в следующий раз я опишу личные ощущения к названиям многих городов России, Украины и некоторых других государств. Дело в том, что многие стали звучать, как столицы чужих и отдельных государств. Другие просто стали звучать по-чужому. Даже Луганск и Донецк, казалось бы, звучат, как названия столиц чужих суверенных и независимых государств. Львов и Тернополь - тоже кажутся столицами разных по отношению друг к другу государств. Наверное, что-то случилось. Словно из Украины случилось 25 отдельных и независимых государств. Даже название моего города не кажется мне родным и близким. Не понимаю. Нужно проанализировать ощущения... Но могу сказать точно следующее: вчера я почувствовал ощущение гордости за республики ЛНР и ДНР и зауважал их за внеземную стойкость и сохранение своего Человеческого лица. Я больше, чем уверен: такой выносливостью характеров и сохранению человеческого достоинства и чести - мало кто сможет похвастать в Цивилизованном мире. Но с чего, вдруг, те сегодняшние ощущения по поводу городов? Почему все областные центры Украины показались мне столицами отдельных государств?
16 января 2018 года
ЛНР/LPR
Divine Excursator
Они все обязаны были понимать и осознавать специфику менталитета жителей Донбасса! И невозможно было ставить бандеровцев и ветеранов УПА в один ряд с дончанами и ветеранами ВОВ. Но они решили поставить их в один ряд, причем, отдав предпочтение первым, а против вторых объявив войну. Короче, вам, простые люди, не принадлежит ни Тернополь с Винницей, ни Ужгород с Черкассами, ни Запорожье с Харьковом, ни Луганск с Донецком и так далее. Это все принадлежит кому-то другому, но точно не нам с вами, простолюдины. Просто непростые нас все это время жалели более или менее, но настало время, когда непростые таки озверели и начали нас откровенно обижать, притеснять, ущемлять и просто уничтожать. А тот из непростых, кто вступится, вдруг, за простых - подвергается моментальной атаке со стороны своих же непростых сородичей.
Август, 1994 год. Харьков, Сокольники. Курс Молодого бойца у первого курса всех факультетов Харьковского Военного Университета. Наш курс. Тренировка по химзащите. Одеваемся в ОЗК, тренируемся правильно упаковывать. Один курсант возится с общевойсковым защитным комплектом. К нему подходит такой же первокурсник и начинает притеснять. А возился с ОЗК паренек мирный такой, спокойный, простой, как три копейки. Да еще подстригся на лысо: и с не мужественными чертами лица с полными щеками - он, действительно, мог притягивать к себе "плохих" парней своим внешним видом рассеянного ботаника. Короче, увидев унижение одним первокурсником другого, я, тоже первокурсник, разумеется, выкрикнул, чтобы тот оставил "ботаника" в покое. Не прошло и минуты, как передо мной во весь рост возникли два "суворовца" с моего курса и стали мне в лицо сыпать обещаниями, что после Присяги и когда будем уже в составе курса жить в казарме, то они загнобят меня, мол, и что я, якобы, сгнию под ихним чутким руководством, потому что их, как выпускников Суворовского училища, непременно поставят командирами нашей группы инженеров-баллистиков и одного из ее отделений. Нет, я не испугался, конечно: мне было даже несколько смешно наблюдать за их лицами, когда изо рта звучат едва знакомые мне, 17-ти летнему пареньку, слова, а глаза их таки улыбаются. Понты, ребята, понимаете? Драться-то они не полезли. [ Ну, их действительно, поставили командиром группы и отделения. Но не на долго. Потому что парнями они оказались вовсе не такими плохими и крутыми, как им самим поначалу показалось. А один из них, Руслан, даже стал одним из двух моих друзей из группы. Их поменяли на других - на тех, кто умеет "гнобить" и "гноить". Командирам, даже над будущими инженерами-баллистиками, нужно иметь внутреннюю способность задрачивать личный состав.]
Там же, еще на КМБ. Пошли группой в наряд по столовой. Выпали после обеда на травке, отдыхаем. Один первокурсник говорит, что хорошо бы, вот, так почаще в наряд по столовке ходить. А я ему в резкой форме возражаю: мол, мы сюда военному искусству пришли учиться или тарелки после перловой каши мыть? Мой вопрос не понравился украино-язычному коллеге. На что и он уподобился двум предыдущим, только уже от души выпучив глаза и снова обещая меня загнобить и сгноить в нарядах и такое прочее. Короче, уже на КМБ я успел разосраться и с русскоязычными "крутыми", и с украиноязычными пацифист-пассионариями.
После того, как я отчислился по собственному желанию из ХВУ, я попал дослуживать в воинскую часть совсем неподалеку. Там я снова сразу же вошел в конфликт с "правящими кругами" дивизиона, где заправляли украиноязычные ребята. Меня снова обещали загнобить и сгноить. А вскоре к ним присоединился и даже один из офицеров - замполит - оскорбившийся моей специфической объяснительной запиской по поводу моих лазаний на высоту в ангаре, где во весь рост стоял учебный Командный Пункт для РВСН. Товарищ майор тоже обещал меня "сгноить" и превратить в "трухлявый пень". Жаль того майора, потому что офицерский состав и в ХВУ, и в УЦ ХВУ ко мне относился очень хорошо и уважительно. Просто у меня даже напарника не было такого же протестного. Я говорил уже, что те украинские офицеры, которых я видел и знал в 1994-1996 годах - никогда бы не пошли войной на мой Донбасс, как это сделали офицеры нынешней Украины. Кстати, об украиноязычных ребятах, с которыми я до самого дембеля был на ножах. Когда мы, бывшие курсанты, выходили через открытые ворота ВЧ, то те парни шли нам на встречу после работ. Обменялись фразами, а потом они сказали: "А со Свиридкиным мы обнимемся!" Я обнялся с каждым из них на прощание. Это были "Фима", "Малый", "Гусь", Огородник и "Саид". Знаете, мы были не врагами, а конкурентами. Просто я был один такой "странный". А остальные бывшие курсанты сидели по сторонам, не входя в конфликт с "правящими кругами". Я хочу сказать, кого уважают или боятся украиноязычные пассионарии: они боятся безбашенных русских. Запомните. Даже, если ты будешь один, но ты будешь специально идти на конфликт с группой лиц и вести себя относительно безрассудно по отношению к себе и к ним, если не будешь думать о том, что скажет начальство и не будешь бояться офицерской опалы, но будешь таки оставаться человеком и не против иногда выпить водки с врагом, потому что за тобой никто не стоит.
О чем я говорил? О городах? Да, в следующий раз я опишу личные ощущения к названиям многих городов России, Украины и некоторых других государств. Дело в том, что многие стали звучать, как столицы чужих и отдельных государств. Другие просто стали звучать по-чужому. Даже Луганск и Донецк, казалось бы, звучат, как названия столиц чужих суверенных и независимых государств. Львов и Тернополь - тоже кажутся столицами разных по отношению друг к другу государств. Наверное, что-то случилось. Словно из Украины случилось 25 отдельных и независимых государств. Даже название моего города не кажется мне родным и близким. Не понимаю. Нужно проанализировать ощущения... Но могу сказать точно следующее: вчера я почувствовал ощущение гордости за республики ЛНР и ДНР и зауважал их за внеземную стойкость и сохранение своего Человеческого лица. Я больше, чем уверен: такой выносливостью характеров и сохранению человеческого достоинства и чести - мало кто сможет похвастать в Цивилизованном мире. Но с чего, вдруг, те сегодняшние ощущения по поводу городов? Почему все областные центры Украины показались мне столицами отдельных государств?
16 января 2018 года
ЛНР/LPR
Divine Excursator
Comments
Post a Comment